Юлия Друнина

Юлия ДрунинаЮлия Друнина. Поэтесса. Посвящала свои стихи женщинам, сражавшимся на войне. Юля в 17 лет прямо со школьной скамьи добровольцем ушла на фронт:

...ушла из детства в грязную теплушку,
в эшелон пехоты, в санитарный взвод.
...От Прекрасной Дамы в "мать" "перемать",
потому что имя ближе, чем Россия,
не могла сыскать.

Была батальонным санинструктором. Тонкая и возвышенная натура, она рано прошла школу настоящего мужества. Этот жизненный опыт и сильные впечатления легли в основу ее творчества - ей написаны сборники стихов "В солдатской шинели" (1948), "Тревога" (1963), "Окопная звезда" (1975), "Судный час" (вышла посмертно).

Была избрана в Верховный Совет СССР, но, разочаровавшись в полезности этой деятельности, вышла из депутатского корпуса. В августе 1991 года бросилась защищать "Белый дом". Некоторое время спустя она напишет такие строки: "Безумно страшно за Россию".

Юлия Друнина пишет просто, доступно: пишет об увиденном и испытанном лично, о том, что никогда не будет забыто. Потому ее стихи стали родными, они были на устах людей того времени, а некоторые строки вошли в золотой фонд афоризмов. Вот, например:

Я только раз видала рукопашный,
Раз – наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Ее стихам чужда приподнятость, лозунговые блески. В них жизнь, которую ей пришлось пережить, – солдатская жизнь, такая повседневная, такая исключительная.

Она была настоящим патриотом: не могла терпеть фальши, ненавидела лицемеров, не ценила тех, кто писал о войне понаслышке. В ее стихах гордость за свою Родину, за мужество и самоотверженность советского солдата. Особая гордость – за девчат в шинелях, и особая беспредельная скорбь по погибшим однополчанам:

Мы не ждали посмертной славы,
Мы хотели со славой жить
Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Или:

…Знаешь, Зинка, я – против грусти,
Но сегодня она – не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый.
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
А старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала.

Наверное, можно было бы говорить о художественных средствах, о поэтических особенностях ее стихов. Но почему-то кажется, что это совершенно излишне. Стихи и пишутся и читаются одним «средством» – Сердцем, другой меры нет; если есть поэтическое сердце, то оно и диктует все то, что называют потом художественностью. У Юлии Друниной это есть, и потому ее стихи и сейчас читаются на одном дыхании, и сегодня находят отклик в наших сердцах.